ABRAMS в Персидском заливе. Звёздный час

Реальный же боевой дебют танков «Абраме» состоялся только в 1991 году. Вторжение Ирака в Кувейт 2 августа 1990 года вызвало негативную реакцию мирового сообщества. Отказ Ирака выполнить требование Совета безопасности ООН об освобождении Кувейта привел к формированию блока государств, готовых задействовать свои вооруженные силы для изгнания оккупантов. Широкомасштабная операция по стратегическому развертыванию многонациональных сил (МНС) в зоне Персидского залива, получившая название «Щит пустыни», начала реализовываться уже в конце августа. Первым соединением армии США, укомплектованным танками Ml и IPM1 и переброшенным в Саудовскую Аравию в августе 1990 года, стала 24-я пехотная (механизированная) дивизия. Она прибыла в Саудовскую Аравию из Германии. К ноябрю в Саудовской Аравии было уже 580 танков М1/1РМ1 и 123 новейших М1А1. До конца 1990 года, к началу сухопутной операции, командование американской армии рассчитывало иметь в Саудовской Аравии только танки варианта М1А1.

Решение перевооружить все тяжелые дивизии, переброшенные в район Персидского залива, танками M1AI, объяснялось несколькими факторами. Во-пер-вых, не исключалось применение Ираком химического оружия, а успешно действовать в таких условиях могли только М1А1, имевшие комбинированную систему защиты от оружия массового поражения. Во-вторых, М1А1, и особенно М1А1НА, имели улучшенные бро-незащиту, надежность и более мощное вооружение, что было особенно важно в предстоящих танковых боях с Республиканской гвардией Ирака, оснащенной танками Т-72М и Т-72М1. Эти машины в 1988 — 1989 годах прошли модернизацию, направленную на усиление броне-защиты корпуса. Верхний лобовой лист был усилен путем приварки 30-мм броневого листа с 30-мм воздушной прослойкой между ним и основной броней. Эта мера была предпринята иракцами по опыту ирано-иракской войны, в частности после изучения поражения своих танков снарядами 120-мм пушек L11, установленных на иранских танках «Чифтен» английского производства. Башня Т-72 выдерживала попадания таких снарядов, а усиление брони корпуса позволило добиться непробития его на дистанции свыше 1000 м. Следует отметить, что все танки Т-72 армии Ирака относились к экспортным модификациям и многослойного бронирования башни не имели.

Значительная часть «абрамсов», предназначенных к отправке в район Залива прошли модернизацию. Одним из усовершенствований, например, стало переоборудование рабочих мест членов экипажа. Принималось во внимание, что в случае массированного применения химического оружия экипаж не сможет находиться вне танка. Чтобы дать возможность танкистам отдохнуть и выспаться, сиденья механика-водителя и заряжающего сделали раскладными, на них два человека из состава экипажа могли растянуться во весь рост. Еще одной иракской угрозой, с которой приходилось считаться, являлись боевые лазеры. Имелись данные об использовании иракцами лазеров для ослепления экипажей бронетехники в ходе ирано-иракской войны. Для защиты зрения экипажей «абрамсов» оптические приборы танков оборудовали специальными фильтрами, однако неизвестно, сколько танков прошли такую доработку. Важным нововведением стала установка на танки приемников спутниковой навигационной системы GPS. Благодаря им экипаж танка мог в любой момент определить географические координаты своей машины с точностью до 15 м. Приемники установили не на всех «абрамсах», задействованных в операции, часть танков оснастили аппаратурой радиотехничнеской навигационной системы LORAN, используемой в авиации и на флоте.

Большую опасность для наступавших частей антииракской коалиции могли представлять минные заграждения, установленные иракцами перед первой полосой своей обороны. С целью их преодоления часть «абрамсов» оборудовали колейными ножевыми тралами. Решение о преимущественном использовании именно таких тралов было принято после сравнительных испытаний с катковым минным тралом израильского производства, который в свою очередь был создан на основе советского трала КМТ-6. Выбор в пользу ножевого трала был сделан, главным образом, из-за его меньшей массы (4 т против 11 т у каткового). В каждой роте имелось по одному танку, оборудованному катковым тралом, еще три танка оснащались ножевыми тралами. Для обозначения проходов в каждой роте выделялся один танк, оборудованной специальным маркировочным устройством, которое через равные промежутки сбрасывало флажки.

Огромные усилия были направлены на достижение высокой боеготовности танков, размещенных в Саудовской Аравии. На конец 1990 года боеготовность «абрамсов» составляла 89%. Основными факторами, снижавшими боеготовность, являлись проблемы с попаданием песка в газотурбинные двигатели, износ венцов ведущих колес и траков гусениц, отказы элементов основных прицелов наводчика. До начала боевых действий на 20% машин, предназначенных для участия в операции «Буря в пустыне» старые гусеницы Т156 заменили новыми Т158, имевшими больший ресурс. К февралю 1991 года танковая группировка американской армии в Заливе насчитывала 1223 танка М1А1НА и 733 М1А1 (по другим данным 594 М1А1НА и 1178М1А1). Еще 528 «абрамсов» находились в Саудовской Аравии в резерве на хранении.

Подразделения, которым предстояло непосредственно принимать участие в боях, имели на вооружении только М1А1 и М1А1НА.

Таким образом, переброска трех танковых и двух механизированных дивизий армии США в район Персидского залива сделало «Абраме» самым массовым танком многонациональных сил на этом театре военных действий. В состав танкового батальона армии США входила рота управления (на вооружении которой имелось два танка М1А1) и четыре танковые роты, по 14 «абрамсов» в каждой. Организационная структура механизированной и танковой дивизий была схожа. Основное отличие заключалось в различном соотношении танковых и пехотных (механизированных) батальонов. В танковой дивизии имелось шесть танковых и четыре механизированных (на БМП М2 «Брэдли») батальона, в механизированной дивизии — пять танковых и пять механизированных батальонов. Поскольку огневая мошь танков М60А1, имевшихся на вооружении частей корпуса морской пехоты, считалась недостаточной, морским пехотинцам придали одну бригаду из состава 2-й танковой дивизии.

В составе группировки американских войск имелись и два отдельных бронека-валерийских полка. Каждый полк включал в себя три бронекавалерийских эскадрона (по девять танков и двенадцать БМП «Брэдли») и одну танковую роту (14 «абрамсов»). Всего же на вооружении полка имелось 116 танков М1А1 «Абраме» и 132 БМП М2 «Брэдли».

Корпус морской пехоты США сосредоточил в Саудовской Аравии пять танковых батальонов, на вооружении которых помимо М60А1 состояли и «абрамсы». В том числе 60 танков М1А1НА, арендованных у армии, и 16 М1А1.

Что касается иракской армии, то в Кувейте и прилегающих к нему районах Ирака было сосредоточено восемь бронетанковых, четыре механизированных и 31 пехотная дивизия, на вооружении которых имелось 4110 танков и 2570 БМП. Обычно в составе каждой пехотной дивизии имелся танковый батальон, оснащенный танками Т-55 или китайскими Туре 59 или Туре 69. Танками Т-72 комплектовались дивизии Республиканской гвардии, которые находились в третьем стратегическом эшелоне иракских сил и занимали позиции к северу и западу от ирако-кувейтской границы. Некоторые дивизии второго эшелона, например, 3-я танковая дивизия «Саладин», также на вооружении одной из бригад имели танки Т-72.

Таким образом, к середине января 1991 года друг другу противостояли мощные группировки войск, каждая из которых существенно превышала полмиллиона человек. Эти группировки были насыщены самым современным вооружением, многие виды которого никогда прежде не использовались. Общее количество танков со стороны многонациональных сил составляло 5100 машин, у Ирака — 5300. Непосредственно в зоне боевых действий МНС задействовали 3500 танков, Ирак — 3700.

17 января 1991 года МНС начали воздушную наступательную операцию. За 43 дня авиация многонациональных сил (2300 боевых самолетов) израсходовала 88500 т авиационных боеприпасов, из которых 6520 т — управляемых авиационных бомб. Около 90% из них поразили назначенные цели. Для поражения танков использовались управляемые и неуправляемые бомбы и кассеты, управляемые ракеты, автоматические пушки.

Иракская армия, в свою очередь, широко применяла специальные меры защиты. Задолго до начала конфликта были приобретены сотни гектаров маскировочных сетей. Эффективно использовались тысячи надувных, а также изготовленных из стеклопластика, макетов танков и БМП. В результате потери Ирака от налетов авиации оказались сильно преувеличенными. Так, в соответствии с рапортами летчиков к началу сухопутной операции союзные ВВС вывели из строя около 40% танков и 35% другой бронетехники вооруженных сил Ирака. Однако морская пехота США обнаружила, что в Кувейте ВВС уничтожили не более 10 — 15% бронетехники, причем большую часть уничтожили боевые вертолеты. Менее эффективными были действия штурмовиков АЮА, и уж совсем малую часть танков и БМП поразили ударные самолеты других типов. В полосе наступления подразделений армии США авиация уничтожила от 15 до 25% бронетехники. Дивизии Республиканской гвардии Ирака практически избежали массированных авиационных налетов. В то же время в полосе наступления 3-й танковой дивизии летчики до начала сухопутной кампании уничтожили 34% иракских танков и 23% БМП из состава трех иракских дивизий. Вместе с тем, следует подчеркнуть, что воздушное наступление оказало огромное влияние на моральный дух солдат и офицеров вооруженных сил Ирака, нарушило систему управления войсками. Самолеты смогли почти полностью изолировать передний край иракской обороны от тыла, затруднив тем самым снабжение войск боеприпасами и снаряжением.

24 февраля 1991 года в 4:30 утра началась воздушно-наземная операция Многонациональных сил «Буря в пустыне», целью которой был разгром южной группировки иракской армии. Она развернулась на фронте до 600 км при сосредоточении основных усилий на трех направлениях. На главном — Центральном — направлении действовал 7-й армейский корпус США в составе 1-й пехотной (механизированной), 1-й и 3-й танковых, 1-й кавалерийской (бронекавалерийской) дивизий и 2-го отдельного бронекавале-рийского полка армии США. В оперативном подчинении 7-го армейского корпуса находилась также 1-я бронетанковая дивизия армии Великобритании. На Западном направлении наступал 18-й воздушно-десантный корпус в составе 101-й воздушно-штурмовой и 24-й пехотной (механизированной) дивизий, 3-го отдельного бронекавалерийского полка и одной бригады 82-й воздушно-деса-нтной дивизии армии США, французской оперативной группы «Дагу» (4-я аэромобильная и 6-я танковая дивизия). На Приморском направлении действовала оперативная группа в составе 1-й и 2-й экспедиционных дивизий морской пехоты США, соединения и части египетских (3-я мотопехотная и 4-я танковые дивизии), сирийских (9-я танковая), Саудовских (пять отдельных бригад) и кувейтских (две бригады) войск.

Прорыв обороны обошелся без использования иракской стороной химического оружия, а огонь артиллерии, прикрывавшей минные поля, оказался неэффективным из-за налетов авиации МНС и подавления ею командных пунктов. Как только иракские пушки открывали огонь, в контрбатарейную борьбу немедленно вступала артиллерия многонациональных сил и реактивные системы залпового огня MLRS. После преодоления минных полей для танковых и механизированных дивизий сложились объективные условия, позволявшие развивать наступление в глубь Ирака. Теперь возможности современной военной техники проявились в полной мере: американские танки, волна за волной, устремились через пустыню в глубокий тыл обороняющихся. О количестве войск, на широком фронте рванувшихся вперед, дает представление простое перечисление боевой техники всего одной дивизии — 24-й пехотной: 1793 гусеничные боевые машины, 6566 колесных бронетранспортеров и автомобилей, 94 вертолета.

В первые два дня наступающие войска еще встречали умеренное сопротивление в районах, где концентрировались танковые подразделения Ирака. Так, батальон 24-й пехотной дивизии натолкнулся на упорную оборону иракцев недалеко от города Аль-Насирах. Ожесточенное сопротивление американским танкистам оказывала здесь бригада коммандос, поддерживаемая артиллерией и танками. Батальон прорвал оборону, но несколько «абрамсов» получили повреждения от гранат РПГ. 25 февраля 2-й бронекавале-рийский полк, наступавший в авангарде 7-го армейского корпуса, разгромил усиленный механизированный батальон 12-й иракской танковой дивизии (на вооружении батальона находились танки Т-55 и гусеничные бронетранспортеры МТ-ЛБ). Этот бой стал прелюдией к самому напряженному танковому сражению, состоявшемуся на третий день сухопутной операции.

26 февраля 1991 года 7-й армейский корпус повернул на восток с задачей разгромить танковые подразделения иракской армии, находившиеся на севе-ро-западе Кувейта. Главный бронетанковый кулак Ирака в составе 3-й механизированной дивизии «Тавалкана аль Аллах», 2-й механизированной дивизии «Мединах Манаравах», 12-й механизированной и 12-й танковой дивизий находился к западу от Вади-аль-Батина. С

ними вступили в бой соединения 7-го американского корпуса — 1-я и 3-я танковые дивизии и 2-й бронекавалерийский полк. Бой этот впоследствии получил несколько высокопарное название «Битва за 73-й истинг» (Battle of 73 Easting). Здесь «истинг» — слэнговое выражение, подразумевающее привязку к линиям север-юг топографических карт армии США. Описание этого боя, несколько противоречивое и сумбурное, содержится в нескольких иностранных источниках. Путем «отжима» лишней и явно недостоверной информации удалось получить что-то более или менее вразумительное.

Итак, битва началась в 7:00 26 февраля 1991 года, когда подразделения 2-го бро-некавалерийского полка наткнулись в районе 60-го истинга на иракский патруль — десять танков Т-72 и БМП. Бро-некавалеристы не стали ввязываться в бой и после короткой перестрелки запросили авиационную поддержку. Но к 9:00 началась песчаная буря, видимость уменьшилась до 200 — 1400 м, и боевые вертолеты, приданные 2-му бронекавале-рийскому полку, подняться в воздух не смогли. Эскадроны полка продолжили движение вперед, стараясь не ввязываться в бой, а рассекать иракские подразделения на части, изолируя их друг от друга. После полудня «абрамсы» и «брэдли» продвинулись к 70-му истингу, где они были остановлены танками Т-72 и БМП 50-й бригады 12-й иракской танковой дивизии.

В 15:30 2-й эскадрон 2-го бронекавале-рийского полка атаковал фланг позиций дивизии «Тавалкана», уничтожив 3 танка Т-72. Минутой позднее американцы наткнулись на укрепленные позиции основных сил 18-й иракской механизированной бригады.

На северном фланге оперативная группа «Хост» 2-го бронекавалерийского полка пересекла линию «Истинг 73» в 16:20 и в скоротечном бою уничтожила 13 танков Т-72 и 13 БМП, вкопанных на обратном склоне русла высохшей реки (вади). В центре группа «Игл» в 23-минутной схватке, начавшейся в 16:07, уничтожила 28 танков и 50 единиц другой техники. На южном фланге группа «Айрон Труп» атаковала иракские позиции в 18:30 и сожгла девять Т-72 и четыре БМП. Очевидец вспоминает: «В воздухе стоял невыносимый запах горящего дизельного топлива, пластмассы, плавящегося металла, в горящей технике взрывался боезапас; горело все, что могло гореть в траншеях и блиндажах. Разведчики предупредили нас, что к месту боя выдвигаются новые Т-72, сражение еще не завершилось».

Как раз в связи с тем, что сражение еще не завершилось, вряд ли американские танкисты имели возможность настолько точно подсчитать подбитые, подчеркнем — подбитые, а не уничтоженные, иракские танки. Вместе с тем, следует отметить, что атака американцев застала иракцев врасплох. Экипажи иракских танков и БМП находились в укрытиях под своими машинами, опасаясь постоянных бомбардировок авиации союзников. Хотя руководство Республиканской гвардии было осведомлено о наступлении крупных сил американцев, эта информация не смогла дойти да отдельных батальонов. И уж тем более — до отдельных экипажей танков. Этим объясняется неготовность иракцев к немедленному началу боя. Большая часть экипажей даже не успела занять места в своих танках и БТР. Кроме того, иракские позиции были подготовлены не должным образом: противотанковые заграждения не завершены, минные заграждения установлены лишь частично, проволочные заграждения не установлены. Возможно, у иракцев либо не было достаточного количества мин, либо постоянные налеты авиации МНС помешали их установить.

Кроме того, бой проходил в сложных погодных условиях: песчаная буря и висящий в воздухе смог от горящей техники затрудняли наблюдение даже через тепловизоры. Тем не менее, это был неравный бой. На дистанции 2100 м Т-72 не имел шансов против «Абрамса» — бронебойные снаряды с урановыми сердечниками легко пробивали их броню. ПТУР TOW, установленные на БМП «Брэдли», так же легко поражали цели. По мнению участников боя, сражение было крайне ожесточенным, потому что 12-я танковая дивизия пробивалась в северном направлении из окружения.

Примерно в 18:00 26 февраля иракская пехота при поддержке танков Т-55 и бронетранспортеров МТ-ЛБ начала серии атак на позиции 2-го бронекавалерийс-кого полка. Иракская пехота атаковала позиции американцев огнем РПГ-7 и стрелкового оружия. Иракцы полагали, что темнота и плохие условия видимости помогут им. Но тем не менее, американцам удалось остановить натиск иракцев. Ракетами TOW было уничтожено несколько грузовиков, а танки М1А1 «Абраме» подбили несколько Т-55 задолго до того, как они достигли дистанции, с которой смогли открыть ответный огонь.

Тяжелая ситуация сложилась и севернее полосы наступления 2-го бронекава-лерийского полка. Утром 27 февраля БМП «Брэдли» из состава 3-й танковой дивизии попали под удар танков Т-72 дивизии «Тавалкана аль Аллах», при этом четыре «Брэдли» иракские гвардейцы уничтожили. В атаке участвовали 35 танков при поддержке БМП. Иракских танкистов смогли остановить лишь боевые вертолеты АН-64А «Апач». После этого боя подразделения 3-й танковой дивизии продолжили движение вперед, иногда вступая в спорадические схватки с группами иракских Т-55, Т-62 и Т-72. Танковые батальоны выдвинулись вперед из дивизионного резерва, когда выяснилось местонахождение основных сил танковых соединений Ирака. К западу от Вади аль Батин находились главные силы 3-й механизированной дивизии Республиканской гвардии «Тавалкана аль Аллах», восточнее — 10-я и 12-я танковые дивизии. Отдельные иракские подразделения занимали хорошо подготовленные оборонительные позиции. В боях 26 — 27 февраля 3-я танковая дивизия армии

США уничтожила 374 иракских танка и 404 БМП, еще 32 танка и 160 других единиц техники поразили боевые вертолеты АН-64А «Апач». О точности стрельбы экипажей «Абрамсов» говорит следующая цифра, за два дня было израсходовано всего 774 снаряда калибра 120 мм. Основная нагрузка легла на экипажи БМП «Брэдли», которые расстреляли 10100 снарядов к 25-мм автоматическим пушкам и израсходовали 101 ракету TOW.

Стоит, однако, отметить, что американские источники лукавят — помимо танков, БМП и боевых вертолетов имелись и другие средства способные поразить и поражавшие иракские танки. Велик соблазн все приписать танкистам, но позиции иракских войск обстреливали и самоходные гаубицы М109 и системы залпового огня MLRS. Неужели ни разу не попали?

Еше дальше к северу от 3-й танковой дивизии вели бои батальоны 1-й танковой дивизии. Чуть позже 10:30 27 февраля на 30-километровом участке перед иракскими 10-й механизированной и 37-й бронетанковой бригадами наступила тишина — 2-й бронекавалерийский полк прекратил огонь. Дело в том, что через его позиции начали движение батальоны 1-й танковой дивизии. Проходы для них были четко обозначены во избежание неразберихи и путаницы. Входные и выходные участки проходов контролировались личным составом обоих войсковых соединений, как проходящего, так и того, через позиции которого проходят войска.

Разведчики на передней линии обозначили точки прохода для 1-й танковой дивизии сигнальными ракетами. Иракцы не ожидали атаки — прекращение наступления подразделениями 2-го бронека-валерийского полка они посчитали концом боя. По их мнению, американцы выдохлись и перешли к обороне. Все это свидетельствовало об отсутствии у иракцев информации о реальных силах, противостоящих им на этом участке.

Сейчас вместо трех бронекавалерийс-ких эскадронов на иракцев обрушились все шесть танковых батальонов 1-й дивизии. Их атаку поддерживали шесть дивизионов 155-мм САУ. Тем не менее, иракцы не побежали, они заняли боевые позиции и приготовили технику к бою. Каждый из американских танковых батальонов имел свою зону ответственности, но из-за неразберихи подразделения часто попадали на участки ответственности соседей. Кроме того, не удалось добиться одновременного нанесения удара всеми батальонами. Так, первым вступил в бой 1-й батальон и не вполне удачно. Танкистам 18-й иракской механизированной бригады почти сразу удалось уничтожить два танка М1А1. Второй батальон, проходивший по второму проходу сразу же потерял ориентацию, а третий еще не достиг своего участка прохода.

На южном участке 3-я бригада 1-й танковой дивизии проходила по трем отдельным проходам, в результате чего ее батальоны вошли в соприкосновение с 37-й иракской танковой бригадой практически одновременно. Американская атака застала иракцев врасплох, многие экипажи находились в укрытиях, двигатели многих танков были выключены. Впрочем, последнее обстоятельство в условиях песчаной бури не позволило обнаружить их с помощью тепловизоров. Во многих случаях американцы просто проезжали через позиции иракцев, не замечая их, после чего по ним открывали огонь расчеты РПГ и пехота. Иракские расчеты РПГ и танки Т-55 умело маневрировали, стараясь поразить «абрамсы» в уязвимые места. Некоторые танки М1А1 ехали с полностью развернутыми назад башнями, так как противник неожиданно появлялся сзади. Однако, сзади часто появлялись свои же танки, что приводило к перестрелкам американцев с американцами. В этом сражении только в результате «дружественного» огня 1-я танковая дивизия потеряла 5 танков «Абраме» и 4 БМП «Брэдли», в которых погибло шесть танкистов и еще 30 получили серьезные ранения. Иракские гвардейцы в свою очередь сумели своим огнем подбить еще 4 «Абрамса».

Пока 1-я танковая дивизия вела бой с гвардейцами «Тавалканы», другая гвардейская дивизия — «Мединах Манара-вах» — оставила оборонительные позиции и устремилась из кольца вдоль края нефтяных разработок Рамаллах. Однако к тому времени оборона «Тавалканы» была опрокинута и 1-я танковая бригада 3-й танковой дивизии, развернув три своих батальона в линию, стремительно атаковала 2-ю бригаду дивизии «Мединах Манаравах». «Абрамсы» открыли огонь с дистанции 3000 м, находясь вне пределов досягаемости пушек танков Т-72. За 40 минут экипажи «абрамсов» поразили 60 Т-72 и девять Т-55, БМП и другую технику. Наличие в составе танковой колонны гвардейской дивизии танков Т-55 было характерным для иракской армии, где эти машины иполь-зовались в полках, вооруженных Т-72 и Т-62 в качестве командирских машин. К вечеру в этом районе дневные потери иракцев увеличились до 186 танков и 127 БМП и БТР. Передовые части иракских войск предприняли попытку отойти в глубь обороны. Однако они попали под мощные огневые удары и понесли значительные потери. Управление в оперативно-тактическом звене было утрачено и иракские войска перестали оказывать серьезное сопротивление, зачастую в массовом порядке сдаваясь в плен. В общей сложности войска 7-го армейского корпуса заявили об уничтожении в этом районе 1350 танков и 1224 боевых машин пехоты и бронетранспортеров. Потери американцев составили девять танков «Абраме», еще четыре М1А1 были повреждены, главным образом от собственного огня и мин.

Хотя крупнейшее за всю сухопутную операцию танковое сражение произошло к северо-западу от Кувейта, в самом Кувейте также имели место танковые бои в районе международного аэропорта

Кувейт-Сити. Бригада «Тигр» из 2-й танковой дивизии поддерживала части морской пехоты, которые двигались к столице Кувейта. Наиболее ярким эпизодом из боевых действий «тигров» стали бои на шоссе, ведущим из Эль-Джафры в Ирак. Танкистам удалось перерезать автостраду, получившую название «Дорога смерти». Иракские танковые подразделения, находившиеся в Кувейте, имели на вооружении в основном китайские Туре 59 и Туре 69. Эти машины уступали абрамсам» во всех отношениях. Одно из немногих в Кувейте боевых столкновений с танками Т-72 имела рота «Браво» 2-го танкового батальона корпуса морской пехоты. Этот батальон числился в резерве КМП

и получил «абрамсы» непосредственно перед началом сухопутной операции. В ночь с 24 на 25 февраля рота «свернулась в кольцо», заняв оборону на ночевку. Примерно в 5:50 27 февраля наводчик одного из «абрамсов» обнаружил через тепловизор танки противника. Ими оказались Т-72 из 3-й иракской танковой дивизии «Саладин». Выживший в том бою иракский лейтенант рассказывал: «Наша колонна двигалась через пустыню, когда вокруг моей машины внезапно стали загораться и взрываться танки — спереди, сзади, слева, справа». Лейтенант приказал экипажу покинуть свой Т-72М. Однако раньше, чем иракцы выбрались из машины, в танк попал снаряд, механик-водитель и наводчик погибли, лейтенант был ранен. Бой продолжался всего 90 с: 34 из 35 иракских танков получили попадания. В последующие несколько минут экипажи «абрамсов» расправились с уцелевшими бронетранспортерами. Во время этого боя один из американских экипажей установил своеобразный рекорд, поразив семью снарядами семь Т-72.

Уже 25 февраля иракские соединения, понеся значительные потери, начали массовый отход по всему фронту, переросший в стихийное бегство. Бросались технически исправные, с полным боекомплектом танки, БМП и БТР, другое вооружение и военная техника. За четверо суток операции «Буря в пустыне» иракское командование так и не смогло организовать выдвижение стратегических резервов из центральной части страны , потеряло контроль над обстановкой и полностью утратило инициативу. В 8:00 28 февраля иракские войска прекратили сопротивление, о чем Багдад объявил по радио. Примерно в эти же часы по решению президента США боевые действия были приостановлены.

Последнее крупное столкновение с иракскими танками произошло через несколько дней после заключения перемирия. Части 24-й пехотной (механизированной) дивизии занимались зачисткой местности, не давая подразделениям Республиканской гвардии прорваться в северный и центральный Ирак. Ранним утром 2 марта подразделения 1-й гвардейской дивизии «Хаммурапи» предприняли попытку вырваться из кольца, нарушив тем самым условия перемирия. Иракские танки открыли огонь по БМП «Брэдли» одного из американских подразделений. Стрелки и операторы ПТУР с БМП «Брэдли» в долгу не остались. Завязался бой. Мотопехоту поддержала огнем артиллерия, реактивные системы залпового огня и вертолеты «Апач». Вертолеты подбили 32 танка Т-72, 49 БМП, две ЗСУ-23-4 «Шилка» и 48 других единиц техники. Тем временем батальон «абрамсов» прошел сквозь боевые поряд-

ки БМП «Брэдли» и атаковал иракские части. К вечеру дивизия «Хаммурапи» потеряла 187 единиц бронетехники, 34 артиллерийские установки, 400 автомобилей и семь установок тактических ракет «Луна». Американцы не досчитались одного «Абрамса», который, якобы, был уничтожен близким взрывом боекомплекта в танке Т-72.

Анализируя итоги операции «Буря в пустыне» приходишь к выводу, причем далеко не новому, что отнюдь не техническое превосходство определяет исход сражения. Иракские танкисты имели крайне низкую выучку, а танковые подразделения — слабую подготовку, бездарное и нерешительное командование и подорванный постоянными налетами авиации моральный дух. Союзные танкисты, напротив, были уверены в себе, отлично подготовлены, ими командовали квалифицированные офицеры. В таких условиях даже старые М60А1 морских пехотинцев отлично показали себя в боях с иракскими танками, включая более современные Т-72. Конечно, техническое превосходство М1А1 над танками Ирака сыграло свою роль в разгроме дивизий Республиканской гвардии и минимизировало американские потери. Т-72 уступали «абрамсам» во всех отношениях: в плане подвижности, огневой мощи и защищенности.

У американских танков было преимущество в обнаружении противника, благодаря использованию тепловизоров. Разработанный для ведения ночного боя, этот прибор обеспечивал обнаружение целей и днем, особенно в условиях ограниченной видимости. Большинство танковых боев во время «Бури в Пустыне» велись в крайне неблагоприятных погодных условиях: висящий над полем боя смог от горящей техники, песчаные бури, дымы от пожаров на нефтеразработ-ках, пыль и песок, поднятые в воздух взрывами и гусеницами боевых машин. Тепловизионный канал основного прицела наводчика позволял экипажам «абрамсов» вести наблюдение даже в таких условиях. Иракские танкисты такой возможности были лишены, поскольку не имели тепловизионных прицелов, очень часто они обнаруживали присутствие «Абрамсов» по взрывам собственных Т-72. Тепловизионныи прицел позволял «Абрамсу» открывать огонь на дистанции 3200 м, не входя в пределы эффективной дальности стрельбы пушек Т-72. Правда при этом американцы в большинстве своем палили в белый свет как в копейку, так как идентифицировать цель на такой дистанции было невозможно — ей мог оказаться и танк, и грузовик. Это обстоятельство и обусловило достаточно высокий расход боеприпасов — по некоторым данным в ходе операции экипажи «абрамсов» израсходовали около 20 тыс. подкалиберных снарядов. Это дает основания некоторым российским экспертам считать, что на один подбитый иракский танк расходовалось до 40 снарядов. Подобный подход не совсем корректен, так как в качестве целей для «абрамсов» выступали не только иракские танки, но и в силу приведенных выше причин БМП, БТР, САУ различных типов, автомобили и вообще все, что оснащено двигателем, излучает тепло и может быть обнаружено тепловизором. Совершенно очевидно, что в этом перечне танки составляют меньшинство. Что же касается иракцев, то противопоставить технике союзников им было нечего. Ночной прицел танка Т -72 обеспечивал ведение огня лишь на дистанции до 800 м и то в активном режиме, а ночные прицелы танков Т-55, Т-62 и китайских боевых машин — еще меньше.

Больший радиус эффективного поражения целей американскими танками объяснялся не только наличием теплови-зионного прицела. Баллистика 120-мм гладкоствольной пушки «Абрамса» не сильно отличается от баллистики 125-мм гладкоствольной пушки Д-81 танка Т-72, однако американские танкисты имели лучшую подготовку и более совершенные оптические прицелы, и за счет этого могли поражать Т-72 с дистанций порядка 3000 м. Танкисты «абрамсов» отмечали, что иракцы открывают огонь только на коротких дистанциях. Тактика экипажей Т-72 Республиканской гвардии вытекала не только из слабой подготовки их экипажей, но и из советской философии использования танков. В СССР считалось, что эксплуатация танка в боевых условиях ограничивается несколькими боями, поэтому с целью снижения стоимости машины, советские танки имели небольшой ресурс систем и агрегатов. К примеру, ствол пушки Д-81Т имел ресурс всего 350 выстрелов, Д-81ТМ несколько больше, в то время как баллистика американской 120-мм гладкоствольной пушки М256 не ухудшается даже после 1000 выстрелов. Из-за незначительного ресурса советской пушки тренировки наводчиков в мирное время приходилось ограничивать всего несколькими реальными выстрелами в год, а экипажи «абрамсов» на учениях производили до 100 выстрелов ежегодно. Недостатки в обучении оборачивались потерями в бою: экипажи М1А1 добились попаданий примерно в 500 иракских танков, а иракские танкисты из Т-72 смогли поразить только семь «абрамсов». Подготовка танкистов в вооруженных силах Ирака соответствовала практике, существовавшей в Советской Армии.

Необходимо отметить еще одно обстоятельство — танковый парк иракской армии к концу ирано-иракской войны был сильно изношен. Вряд ли за два года, прошедших после ее окончания (1988 год) до нападения на Кувейт в августе 1990 года, удалось отремонтировать все танки: заменить пушки, стабилизаторы (на Т-72 выходил из строя за два года эксплуатации) и т.д. Ну а после 600 — 700 выстрелов привести пушку танка Т-72, например, к нормальному бою было уже невозможно.

Бронезащита танков М1А1 и М1А1НА также зарекомендовала себя неплохо. Не менее семи «Абрамсов» получили пря-

мые попадания 125-мм снарядов, но ни один из них не смог пробить броню, более того — один «Абраме» без особых последствий получил два попадания бронебойными подкалиберными снарядами, выпущенными с расстояния 500 м, один попал в лобовую часть корпуса, другой в лоб башни. Согласно официальным данным, 18 танков «Абраме» получили боевые повреждения, в девяти случаях танки получили повреждения от боеприпасов, выпущенных «дружественными», в том числе и американскими, системами, еще девять танков подорвалось на минах, но все они были отремонтированы. Сообщалось также о двух загоревшихся Ml, они были подорваны своими экипажами. Ни один человек из экипажей «абрамсов» не погиб, когда находился внутри танка. Раненых также было немного, главным образом танкисты получали ранения, когда высовывались из люков — именно так получил ранение осколком разорвавшегося вблизи танка снаряда командир «Абрамса», когда высунулся из люка, чтобы лучше разглядеть поле боя. Было отмечено несколько случаев попаданий в боекомплект американских танков, но благодаря продуманному размещению выстрелов детонация не произошла ни разу.

Танки Т-72, наоборот оказались чрезвычайно уязвимы именно при попадании в боекомплект — происходила его немедленная детонация, катастрофический по своим последствиям для танка и его экипажа взрыв. Броня Т-72 легко пробивалась 120-мм бронебойными подкалибер-ными снарядами. В большинстве случаев попадание бронебойных снарядов в Т-72 приводило к детонации боекомплекта — здесь сказывалась пиротехническая реакция материала сердечника снаряда из обедненного урана со сталью брони танка, приводившая к внутреннему пожару. Кроме того, если загорался один выстрел в боекомплекте Т-72, то огонь быстро перекидывался на расположенные рядом. В результате детонации с Т-72 слетала башня. Американские танкисты наблюдали Т-72 с сорванными башнями гораздо чаще, чем более старые Т-55 или Т-62, возможно потому, что на Т-72 боекомплект занимает относительно больший объем в боевом отделении, и его взрыв причинял большие разрушения, чем взрыв боекомплекта Т-55 или Т-62. Необходимо отметить какое моральное воздействие производил взрыв боекомплекта Т-72 на экипажи других танков. При виде слетающей с «семьдесятдвойки» башни, другие иракские экипажи в панике просто бросали свои танки!

Справедливости ради необходимо признать, что иракским танкистам было трудно бороться с американскими танками, так как стреляли они старыми броне-бойно-подкалиберными снарядами ЗБМ9, снятыми с вооружения Советской Армии еще в 1973 году. Впрочем, ситуация не сильно изменилась и к настоящему времени. Бронебойно-подкалиберные снаряды современных российских танков серьезно уступают по бронепробиваемос-ти снарядам танков НАТО. Дело в том, что зарубежные 120-мм пушки стреляют так называемыми «длинными» оперенными БПС, которых у нас попросту нет. И дело не в том, что Россия отстала в разработке таких снарядов, а в том, что российские танки не годятся для их размещения — в автомат заряжания выстрелы с «длинными» снарядами поместить невозможно. Вот и получается, что сопоставимой бронепробиваемости на сопоставимых дальностях наши танки могут добиться только с помощью танковых управляемых ракет, которых в боекомплекте не так много.

Все приведенные выше данные по потерям обеих сторон заимствованы из западных источников. Отечественные издания ничего кроме плохо аргументированных возражений предложить не могут. Порой доходит и до абсурда. Вот, например, такая информация сообщается читателю в уже упоминавшемся специальном выпуске журнала «Танкомас-тер»: «Наиболее примечательным было боевое столкновение между М1А1 и иракскими Т-72 в районе иракской воен-но-воздушной базы Саман, что в 300 км восточнее Багдада. По словам советского военного атташе в Ираке полковника В.Поцалюка, в том бою американцы потеряли 68 танков, в большинстве своем это были «Абрамсы». В подтверждение тому в Москву под грифом «секретно» были отправлены фотографии уничтоженных М1».

Как и в случае с «боем» между «абрам-сами» и Т-72 в Южном Ливане, не знаешь, что тут делать — смеяться или плакать. Скорее — плакать. Получается, что иракская военно-воздушная база находится на территории Ирана, так как уже в 150 км восточнее Багдада — иранская граница. Непонятно почему за 20 лет ни одна фотография «груды» подбитых «абрамсов» так и не появилась в печати, ведь лучшей рекламы советскому и российскому вооружению трудно придумать! Следует обратить внимание читателя и на то, что более нигде полковник В.По-цалюк на тему этого боя не высказывался. В связи с этим интересно — всю эту информацию он сообщил автору публикации лично или он узнал ее через «третьи руки». Да и был ли он в реальности — полковник В.Поцалюк? Дело в том, что фамилия эта до странности напоминает фамилию советского посла в Ираке в 1990 — 1991 годах — В.В.Посу-валюка. И инициалы совпадают... Похоже, что в ходе ожесточенных поисков подбитых «абрамсов» Посувалюка переделали в Поцалюка, а иракскую военную базу не глядя на карту загнали в Иран. Остается только удивляться почему «абрамсов» подбили так мало, можно было и 168 или 268 — бумага все стерпит!

Превосходство, продемонстрированное «абрамсами» над танками противника, резко подняло престиж Ml среди американских танкистов. Средства массовой информации США в начале 1980-х годов окрестили этот танк «выжатым лимоном», однако сами танкисты мнение журналистов не разделяли. Война подтвердила правоту военных. Танки продемонстрировали хорошую надежность — боеготовность достигала 90%, опасения в отношении работоспособности газотурбинных двигателей в условиях высокой запыленности также оказались преувеличенными. Дефицит горючего не ощущался благодаря хорошо налаженному снабжению. Командир танковой роты капитан Дэвид Хабер так рассказывал о типичном марше: «Мы могли пройти от 100 до 150 км в зависимости от рельефа местности, после чего останавливались для заправки, осмотра и технического обслуживания. После двух — трехчасового пребывания в тесной бронированной коробке тело сводило судорогой, хотелось все бросить, растянуться на земле во весь рост. Однако необходимо было заниматься делом: одни члены экипажа заправляли боевые машины топливом, другие в это время проверяли траки гусениц и очищали воздушные фильтры турбин. Я пересек границу, имея в составе роты 13 танков, и я вернулся обратно, имея в роте те же 13 танков».

Операция «Буря в пустыне» на сегодняшний день является единственным фактом массового боевого применения танков «Абраме». Применения по всем правилам танковой войны. В последующие годы боевые машины этого типа не раз привлекались к участию в различных миротворческих операциях: в Боснии, Косово и Сомали. Однако, в ходе их проведения полноценных боевых действий не велось и танки привлекались в основном для несения службы на блок-постах.

Масштабных танковых боев следовало ожидать только от начавшейся в марте 2003 года операции «Шок и трепет» — вторжения многонациональных сил в Ирак. Многие эксперты полагали, что она будет похожей на «Бурю в пустыне»:

сначала воздушное наступление, а затем сухопутная операция. Однако бои на земле развернулись практически одновременно с боями в воздухе, но длились они не долго. Да и войной то, что происходило назвать нельзя. Недаром говорится, что история повторяется — первый раз как трагедия, второй — как фарс. Трагедия была в 1991 году, фарс — в 2003-м. Иракская армия частью сдалась во главе со своим командованием, частью просто разбежалась, по сути, предав своего лидера. Достойного противника «абрамсам» модификаций М1А1НА, М1А2 и М1А2 SEP не нашлось. Да и не могло найтись, так как вследствие международного эмбарго никаких новых поставок военной техники и запчастей для нее в Ирак не производилось. Танкам коалиции противостоял тот же танковый парк, что и в 1991 году, только еще более устаревший и изношенный. Впрочем, в абсолютном большинстве и эти танки были попросту брошены экипажами. После быстрой оккупации территории Ирака, действия танковых войск армии США свелись к действиям мелких подразделений и отдельных танков по патрулированию населенных пунктов. Здесь-то «абрамсы» и начали нести потери, что неудивительно. Мощная лобовая броня и современная электроника мало помогала на узких улицах иракских городов — из любого окна мог прогреметь выстрел гранатомета, на любом перекрестке мог оказаться фугас. Только за 2005 год ремонт понадобился 230 «абрамсам», получившим различные повреждения в ходе несения патрульной службы. Безвозвратные же потери за три самых напряженных года несения службы в Ираке — с 2003 по 2006-й — составили только 20 боевых машин. Поскольку в последние годы для решения задач патрулирования все шире привлекается колесная техника, все больше этим занимаются подразделения воссозданной иракской армии, а обстановка в Ираке постепенно нормализуется, то можно предположить, что безвозвратные потери «абрамсов» вряд ли сильно увеличились. Ничего в этом отношении не добавил и Афганистан, так как в эту страну подразделения армии США отправились без танков.